Удивительно, до чего же по-разному слышится человеку крик перепела, а ведь кричит он одинаково из столетия в столетие. Вот далеко не полная подборка из разных книг: «пить-полоть», «подь-полоть», «пать-польвать», «пить-порвать», «пить-попить», «пить-польдом», «пать-пола» и т. д. Соколов-Микитов считал крики перепела и дергача самыми радостными звуками родной земли и приводил любопытную деревенскую байку. Вроде бы коростель, задумав посвататься к перепелочке, хотел показать, как он богат и, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, начал подзывать к себе несуществующее стадо: «Тпрусь, тпрусь, тпрусь…», а доверчивая невеста тут же отвечает ему из ржи: «Вот идет! Вот идет! Негде деть! Хлевка нет!»

«Слушаешь крики перепелов, — добавляет писатель, — чувствуешь родное тепло земли, и кажется, что из самой земли исходят бодрые, звонкие звуки». О разности восприятия человеческим ухом крика перепела писал и П. Сигунов. «Перепела не поют, а приказывают. «Спать пора! Спать пора! — слышит лентяй и храпит себе, уткнувшись в мягкую подушку. «Подь по луг! Подь по луг!» — слышит заботливый косарь и бежит скорей на луг косить, пока трава сочная, росистая. А перепела не унимаются. «Подь полоть! Подь полоть!» — командуют они огородникам. «Подь в поля! Подь в поля!» — приказывает полеводам. «Подь по лес! Подь по лес!» — будят грибников да ягодников.

В словаре В. И. Даля перепел назван пелочка, лица, личка и там же написано, что у хорошего крикуна-перепела, после ваваканья следуют «три колена боя со степовым хрипцом; плохого зовут частохвост». Под «ваваканьем» Даль имел в виду короткий хриплый звук «хав-вавв, ха-вавв», который предшествует бою. Бить перепел в Крыму начинает в апреле, заканчивает после завершения второй кладки, перед линькой. Бьют перепела по вечерам и ближе к утру, в три-четыре часа, в мае — всю ночь: «Вечор наша перепелушка, вечор наша рябая всее ноченьку прокликала, всее темную, протрюкала…» В народной песне этой речь о самочке. Она не бьет, а тихо так, скромненько, в ответ на крик перепелиного «мужичка» тюркает: «тюр-тюр-тюрр…»

У охотников на перепелов в давние времена были особые пищики-байки. Ими как раз имитировали тюрканье самочек, подманивая женишков, опуская на них поверху сети. Ловили обычно ночью и продавали потом на базарах и ярмарках. Покупали их на еду, а кто и в качестве певчей птицы. Особенно любили бой перепелов мещане и купцы, и Соколов-Микитов пишет, что в его время «звонкие голоса перепелов раздавались по всей торговой улице, где у купеческих лавок с разрисованными вывесками висели клетки… Купцы устраивали перепелиные состязания, ставили на перепелов денежные ставки».

В Крыму охотились на перепелов тоже ночью и тоже с сетью и добывали их в таких количествах, что засаливали бочками. Об этом писали профессора И. Пузанов и А. Никольский. В деталях это выглядело так: «…ночью человек идет впереди с жаровней, на довольно длинной рукоятке, и освещает землю пылающими щепками; другой с сеткой в руках, имеющей вид сачка, пригибаясь, высматривает птиц и накрывает их. Из Ялты можно видеть сотни таких блуждающих огней. Осенью жители на Южном берегу насаливали пойманных… перепелов целыми бочками». Чем не браконьерский способ? Разумеется, такие массовые скопления перепелов встречались только осенью перед отлетом и, разумеется, не в наше время, а в конце XIX века.

Перепела плохие летуны, а тут на пути к местам зимовок такие серьезные препятствия, как Средиземное и Черное моря. Для маленьких птиц это большое испытание, и к нему надо серьезно готовиться. Энергетические запасы к концу лета у них изрядные, настолько изрядные, что их называли «жирянками» или едва летающими от ожирения «лежанками». Однако энергоресурсы решают далеко не все. Скапливаясь в горах тысячами, птицы ждали благоприятной погоды и, главное, попутного северо-западного ветра. Если ждать приходилось долго, то за счет ежедневно подлетающих с севера перепелов число птиц в прежние времена достигало сказочных размеров. Среди охотников на пернатую дичь раньше выделялись узкоспециализированные добытчики перепелов, которые так и назывались «перепелятники». Кстати, страстным перепелятником был отец С.Т. Аксакова, а маленького Сережу учил «бить в дудку» под перепела дворовый человек Федор. У перепелятников был даже сугубо свой «праздник перепелятников», приходившийся на св. Мефодия, 20 июня по старому стилю. Птенцы у перепелов крошечные, меньше грецкого ореха, по цвету желтые, с темными продольными полосками, и уже с первых дней они лихо бегают за матерью, а в случае поданного ею сигнала тревоги отлично прячутся, «западают» в траве. В общем с младенчества шибко самостоятельные, совсем как в стихотворении Д. Белоуса:

Прошлым летом на лужку

В ямке вывелся, в пушку,

И обсохнуть не успел —

Комара и муху съел.

Растут птенцы быстро и к моменту отлета летят со взрослыми на равных. Впрочем, если и случается молодежи отстать, они вполне самостоятельно прилетят туда, где зимуют их старики, в Индию или в Африку. Ведь у птенцов перелетных птиц природой еще на стадии яйца закладывается маршрут предстоящего перелета. По словам хорошего писателя Ф. Кривина, «птенцы еще в яйце изучают географию». Самая что ни на есть начальная школа. В путь перепела пускаются ночью. В темноте не бьют пернатые хищники, а им ведь и без того тяжело, особенно в дождь, в шторм, случайную непогоду. Небольшая часть птиц остается по разным причинам зимовать в Крыму, но основная их масса в сентябре все же улетает в соответствии с давним присловьем: «Прощай, матушка-Русь, я к теплу потянусь». В очерке о жаворонках уже говорилось о том, как птицы используют для отдыха в море корабли. Приведем еще одно крайне интересное наблюдение старого боцмана, касающееся на этот раз перепелов. Дело было осенью 1942 года. Посреди Черного моря «…моряки увидели множество гусей-гуменников, сидевших на воде. Птицы устали и решили отдохнуть… Море было настолько спокойное, что птицы отражались в воде, как в зеркале. Удивительно… что на каждом гусе сидело по перепелке. Птицы обессилели в длительном перелете. Увидев на воде большую стаю плавающих гусей, перепелки сели им на спины и, вцепившись в них, не покидали свои надежные «островки спасения». Любопытно было и то, что гуси вели себя совершенно мирно и не выражали никакого беспокойства или недовольства, не пытались нырять или сбрасывать незваных седоков».

Коротко о перепелиной внешности. Самочки серенькие в пестринках. Самец после линьки осенью очень похож «костюмом» на супругу, но весной, чтобы понравиться, «расцветает пером», на горлышке у него появляется яркое рыжее пятнышко. Хвостиков не имеют и, хотя в пословице говорится «Без хвоста и пичужка не красна», но это не о них. Перепела и без хвостиков очень симпатичные, весом всего в 120-150 граммов, птахи.

Очень интересно, что в некоторых странах (Китай, Япония, Югославия, Россия) перепела одомашнены, используются и на мясо, и в качестве несушек. На Кавказе, в 60-70-х годах, в Хосте, где была перепелиная ферма, работала даже специальная машина для обработки птиц, которая в день ощипывала до 3000 птичьих тушек, идущих далее на продажу. В качестве несушек использовались не наши отечественные, скупо несущиеся перепелки, а завезенные из Японии, где их одомашнили несколько столетий тому назад. За год каждая самочка давала 260-300 не просто яиц, а целебных яиц. Их рекомендовали врачи гипертоникам, язвенникам и людям с заболеваниями печени. Плюс к этому они совершенно не вызывают у детей диатеза. По сравнению с куриными в яйцах перепелов 150, 280 и 220 процентов витаминов A, B1, В2, а железа и калия в четыре раза больше. Нестись самочки начинают в 50-дневном возрасте. Мясо их используется на консервы для космонавтов, яйца отсылались на луну для определения токсичности лунных грунтов, а в программе «Время» 26 марта 1990 года сообщили о том, что на нашем космическом корабле, в инкубаторе, вывелись из яиц шесть перепелиных птенцов.