По свидетельству старых охотников и многознаюших натуралистов, барсук — галантный кавалер и храбрый рыцарь. Самочку и барсучат защищает с редкой самоотверженностью и отвагой. Случается, что не только от собак, но и от волка отобьется и это при очень мирном, терпимом характере. Настолько терпимом, что готов жить неподалеку от человека, лишь бы не обижали, не трогали его и его нору. Хотя назвать жилье барсука норой, как-то язык не поворачивается. Скорее «лесные хоромы». Уютные, теплые, хорошо вентилируемые, с чистым, утрамбованным «парадным подъездом», поблизости от которого располагаются туалетные ямки. Заполнит барсук одну — зароет, а новая ямка на очереди… В центре барсучьего жилья — просторная гнездовая камера, высотой в метр, шириной полтора. Подстилка в ней меняется два раза в год. Во время генеральной уборки, весной и осенью, зверь выбрасывает накопившийся за полугодие хлам и «организует» себе свежую «постель». В составе ее много душистых фитонцидных трав, оказывающих благоприятное влияние на здоровье хозяина и в совершенно обратном порядке действующих на различных накожных паразитов.

В многочисленных отнорках барсучьего жилья иногда поселяются те, кому лень самим рыть норы — енотовидные собаки и лисы. Лисье семейство все сплошь неряхи и плюс ко всему «детский шум», писк, возня. Да и мамаша достаточно бесцеремонная особа, но барсук терпит, дом бросать ему жалко. Хоть и «коммуналка», но ведь готовая, благоустроенная, с удобствами. А ну-ка отрой заново такую — в длину 20 м да в глубину на два человеческих роста. Семь потов прольешь, несмотря на то, что приспособленность у барсука к земляным работам прямо-таки завидная. Для этого у него и сильные пятипалые, вооруженные длиннющими (до 5 см) когтями, короткие лапы, и плотное приземистое туловище, и узкая, клиновидная голова, оканчивающаяся, как у свиньи, пятачком. Когда роет, работает так рьяно, что земля отлетает на пять метров в сторону, и даже пыхтит от усердия.

Барсучья нора

Каждый год барсук совершенствует жилье, расширяет гнездовую камеру, роет новые отнорки, и если зверей не тревожить, то со временем возникают целые барсучьи поселения, со сложной системой подземных галерей, расположенных в два этажа. Называют их «барсучьими ямами» или «городками». На зиму барсук закрывает изнутри пучками травы для тепла все лазы в «доме» и дремлет себе в чистоте и уюте до тех пор, пока не проголодается. Проснувшись, выходит на поверхность, бродит в сумерках в поисках еды, и, подзакусив чем Бог послал, возвращается восвояси.

В настоящую спячку, как ежи, барсук не впадает, но и запасов на зиму не делает. Ни к чему барсуку эти хлопоты, он ведь спит «вполглаза» и всегда найдет зимой, что в живот положить. Благо зверь неразборчивый, почти всеядный. Ему все годится, начиная от подмерзших зимой слизней, улиток и жуков до птенцов и жабьей икры по весне. А еще грибы, желуди, орехи, дикие груши, яблоки, виноград, терн, кизил, плоды дикой фисташки, подземные луковицы, корешки и, кроме всего прочего, барсук — сладкоежка. Найдет шмелиное или пчелиное гнездо в земле и, несмотря на отчаянное сопротивление хозяев, поедает, смачно чавкая, это гнездо вместе с сотами и личинками. Жала насекомых почти не беспокоят воришку, у него густой мех, толстая кожа и толстый слой жира.

Гон у барсуков, как у большинства животных, весной. Свадебные «серенады» женихов диковаты и настолько малоприятны для человеческого уха, что раньше люди принимали их за вокальные упражнения леших. Однако барсучихе эти призывные, несообразные вопли настолько нравятся, что она, спустя 340-370 дней, в марте-апреле, рождает от 3 до 6 барсучат. Такой длительный срок вынашивания потомства объясняется латентной паузой в беременности, свойственной еще некоторым животным, кунице, например. Первые дни после родов мать держится неотлучно при барсучатах, а позже зарывает их в теплую, мягкую подстилку, выходит на поверхность и, наскоро подкормившись, возвращается к жалобно пищащим отпрыскам. Для тепла мать обычно держит их лежа на спине на своем животе, да и вообще надо отметить, что любимая поза барсука в покое и во сне именно на спине. С учетом добродушной внешности этого «земляного поросенка» вид спящего на спине зверя препотешный, а если еще в этом положении на брюхе в унисон с мамашей посапывают во сне толстенькие, пушистые барсучата, картина и вовсе получается умилительная. Барсучиха — мать заботливая, но строгая. Воспитывая и прививая хорошие «манеры», крепко наказывает неслухов, треплет зубами за уши. Периодически мать вытаскивает малышей на солнышко, для того чтобы облучились ультрафиолетом, и вновь помешает в гнездовую камеру.

Новорожденный барсучонок

В том случае, если в одном из отнорков подрастают одновременно «дети» лис или енотовидных собак, молодежь мирно играет друг с другом, совершенно не вникая в проблемы и взаимоотношения взрослых. В конце весны барсучата уже бегают, пискляво похрюкивая, за родительницей и, наблюдая за ней, учатся охоте и правилам поведения. Осенью они покидают мать, но селятся неподалеку, за счет чего и образуются со временем «городки».

Издавна барсук слыл в народе зверем вальяжным, домовитым, хозяйственным и очень чистоплотным. И по праву. Он тщательно следит не только за порядком в «доме», но и за своей внешностью. Уж на что малыши несмышленыши, а и то чуть ли не «с пеленок» без конца вылизываются, прихорашиваются, причесываются коготками. Взрослые тоже приводят себя в порядок перед каждым выходом «в свет». Обязательно почистятся и причешутся. Вот такой это симпатичный по внешности и повадкам зверь.

Потревоженный барсук выглядит совсем по-другому. Куда только деваются его добродушие и покладистость. С врагами дерется насмерть и пронзительно визжит при этом, а если собаки прихватят его в норе, ни за что не выйдет. Погибнет там, но не дастся. Лиса в подобной ситуации часто выскакивает и попадает под выстрел.

Образ жизни, бесстрашие, с которым барсук защищает свое семейство и собственную жизнь, издавна внушали уважение к этому зверю, и А. Мельников-Печерский писал, что казаки, которые по Волге разбоем ходили, носили стриженую барсучью шерсть на шее, «оттого и были на кровопролитие немилостивы». Кроме этого, клочья барсучьего меха носили на себе люди для оберега от «злого чарования», всякого рода «сглазу» и «нечистых сил».

Охотились на барсука со времен незапамятных и в основном из-за дорогого целебного жира, которым лечили и людей, и животных. Мех для охотников ценности особой не представлял. Он у барсука груб и малоценен. Когда-то из него делали кисточки для богомазов, непромокаемые патронташи, охотничьи сумки, чехлы для ружей, а в Крыму было принято делать из них прикроватные коврики. В домике Александра Грина в Старом Крыму у кровати, на которой умер писатель, лежит именно такой коврик.

Раньше нору русские называли «язвиной», отсюда давнее имя барсука «язвик». Слово «барсук» тюркского происхождения и в переводе означает «серый», зверь назван по цвету шерсти.